6 октября 1918 Национальный совет сербов, хорватов и словенцев захватил власть в свои руки, заняв Загреб и затем взял под свой контроль все южнославянские земли, бывшие в составе Австро-Венгрии. 29 октября 1918 года парламент Королевства Хорватия и Славония объявил о разрыве 816-летней унии с Королевством Венгрия и о вхождении Хорватии в уже действующее Государство Сербов, Хорватов и Словенцев. На следующий день парламент Королевства Венгрия в свою очередь поддержал разрыв отношений с Хорватией и Славонией, что сделало их выход из Габсбургской монархии полностью легитимным. 1 декабря 1918 года было образовано Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (КСХС), объединившее бывшие австро-венгерские территории Королевство Хорватию и Славонию, Королевство Далмацию, Боснию и Герцеговину, Крайну с одной стороны, Сербию и Черногорию с другой. Это название просуществовало до 6 января 1929 года, когда КСХС официально было переименовано в Королевство Югославия (хотя неофициально это название использовалось еще с 1918 года).
В денежном обращении государства осталось значительное количество австро-венгерских крон: с одной стороны вследствие оккупации Сербии во время войны Австро-Венгрией и Болгарией, а с другой ― по причине вхождения в КСХС бывших австро-венгерских территорий (Королевства Хорватия и Славония, Королевства Далмация, Боснии и Герцеговины, Крайны). КСХС своей денежной единицей в перспективе считало новый югославский динар, из-за чего требовалось эффективно и справедливо вывести крону из обращения. Меньше через две недели после основания государства, 12 декабря 1918 года по распоряжению правительства было решено отметить местными штампами все австро-венгерские кроны на территории Королевства. Были задействованы как министерство финансов, так и различные местные ограны управления (муниципалитеты, почтовые отделения, суды, военные учреждения, церковные приходы). Единый штамп не использовался, выбор печати был оставлен на усмотрение самих исполнительных органов. В результате этого существуют штампы на языках всех этнических групп: не только сербском, хорватском и словенском, но и на немецком, венгерском и итальянском. Государственной же печатью считается круглый штемпель чёрного цвета диаметром 33 мм с новым государственным гербом в центре и текстом вокруг него на сербском языке «МИНИСТАРСТВО ФИНАНСИJА • КRАЉЕВСТВА СРБА ХРВАТА СЛОВЕНАЦА» (именно так, с типографской ошибкой в слове КRАЉЕВСТВА: буква R на латинице, а не Р на кириллице) (см. рис. справа). Выпуск банкнот с этим штемпелем предположительно был подготовлен в Вене, но вероятно такие штемпелеванные кроны не попали в денежный оборот, в т.ч. и по причине вышеуказанной опечатки. В противном случае использование банкнот с этим официальным государственным штемпелем фактически сделало бы ненужным проведение в дальнейшем маркирования.
Все эти действия стали первым шагом для обособления югославской денежной системы и предотвращения на территории королевства дальнейшего обесценивания кроны. Главная причина проведения этой первой штамповки была статистическая: требовалось определить, сколько всего австро-венгерских крон было в стране. Одновременно был запрещён ввоз и вывоз из КСХС суммы больше чем 1000 крон, что должно было предотвратить приток бумажных денег из соседних государств. Другая причина заключалась в намерении препятствовать планам создания нового валютного союза на территории бывшей монархии. Но из всего вышеперечисленного фактически добились только одного: находящиеся в местном обращении кроны были отделены от бывшей австро-венгерской денежной системы и поствоенного валютного союза государств-преемников, деньги которого в то время стремительно обесценивались. Положительным эффектом штемпелевания стало то, что получилось успокоить население и показать, что бывшие имперские кроны не будут объявлены недействительными и аннулированы. С другой стороны, не прекратился приток из-за границы нештемпелеванных крон вследствие большого разнообразия и низкого качества простых штампов на обычных чернилах, которые соответственно легко подделывались. Даже чиновники и население не могли быть точно уверены ― штамп на банкнотах настоящий или фальшивый.
В соответствии с постановлениями министерства финансов от 25 декабря 1918 года и 8 января 1919 года штемпелевались банкноты Австрийско-венгерского банка номиналами 10, 20, 50, 100 и 1000 крон, это заняло весь январь 1919 года. Купюры 1 и 2 кроны официально не штамповались, но известны штемпелеванные экземпляры этих банкнот. Общее количество предъявленных для штамповки денег составило 5,323 млрд. крон, из которых наибольшее количество было в Хорватии, Славонии и Среме (36,6%), а также в Банате и Бачке (31,4%); значительно меньше в Словении (11,3%), Боснии и Герцеговине (9,8 %), Сербии (7,7 %), Далмации (3,1 %), Черногории (0,1%). Вместе с тем, даже официально признавалось, что все эти данные не отображали истинное положение дел по многим причинам, в т.ч. и из-за того, что многие местные учреждения не присылали отчётов о количестве проштампованных ими банкнот. Поэтому вскоре сбор статистических данных по полученным результатам стал не актуальным, а само проведённое штемпелевание было признано необязательным. В то время денежная политика КСХС в первую очередь была направлена на выпуск собственных денег и уже 1 февраля 1919 года югославское правительство приняло решение о скорейшем выпуске государственных бумажных денег в новых динарах для последующей замены ими крон по курсу, который будет определён позднее. С этой целью было решено разместить заказ на печать динаров на сумму 3,5 млрд. сначала в Париже, а затем в Праге и Загребе. Но по техническим причинам это затянулось почти до конца года.
Однако к началу декабря в стране имелось уже 2,5 млрд. динаров и стало возможным сделать следующий шаг по реформированию денежной системы. 5 ноября было принято правительственное постановление, в соответствии с которым в период с 26 ноября 1919 года по 11 января 1920 года на ранее штемпелеванные австро-венгерские банкноты номиналами 10, 20, 50, 100 и 1000 крон (см. рис. выше справа), наклеивали специальные марки определённых типов стоимостью 1% от номинала (см. рис. ниже). Сверху они гасились различными штампами местных уполномоченных финансовых учреждений или новым официальным круглым штемпелем фиолетового цвета диаметром 42 мм с текстом по кругу на сербском языке «Министарство Финансија • Жигосање непријатељског новца» («Министерство финансов, штамповка вражеских денег») (см. рис. выше слева). Интересный факт: марки для банкнот в количестве 100 млн. штук были отпечатаны в Вене и оплачены двумя вагонами с мукой и вагоном с беконом. Маркировка преследовала следующие цели: признание маркированных денег законными платёжными средствами КСХС, определение количества и регистрация бывших имперских банкнот в местном денежном обращении, а также удержание государством 20% суммы представленных для маркирования крон в форме принудительного госзайма в виде банковского вклада. Однако населением это было воспринято как конфискация 1/5 части их денежных средств в доход государству и не зря, как показало будущее. Ведь первоначальные условия этих вкладов ― на пять лет под 1% годовых, правительство неоднократно пересматривало и только с 1929-30 гг. разрешили оплачивать этими деньгами налоговые задолженности и финансовые штрафы. Вместе с тем, удержание при маркировании 20% крон было не так несправедливо, как казалось тогда. Этими деньгами обеспечили покрытие кронового сегмента бюджетного дефицита, т.н. приобретение в Австрии 300 млн. крон для замены изношенных банкнот. Кроме финансового дохода государству, была и другая причина для этого удержания, которую особо не афишируют: в некоторой степени это сдерживало приток нештемпелеванных крон из-за рубежа, т.к. условия обмена на динары становились невыгодными, что побуждало искать более выгодные варианты в других странах.
Существуют серьёзные разногласия по поводу количества представленных для маркировки крон: по сведениям Национального банка из приблизительно 8-10 млрд. крон в стране было маркировано 5,687 млрд., а по данным Министерства финансов ― 4,6 млрд. крон. Причины такой большой разницы неизвестны, но существует мнение, что многие воздержались от маркировки и переместили свои немаркированные кроны на спорные территории Далмации, Приморья и Бараньи, в надежде что при присоединении этих территорий к КСХС не будет 20%-го удержания.
Согласно историческим источникам, официально маркировались только те банкноты, которые уже были проштампованы в предыдущий раз, в т.ч. и со спорными печатями, что легализовало множество подделок. Тем не менее, существует значительное количество купюр, на которых имеется только марка с штампом второго гашения. Печати первой штамповки, марки и штампы второго гашения присутствуют на бумажных кронах КСХС в практически бесчисленных комбинациях, точное количество которых определить невозможно. Эксперты оценивают приблизительное количество этих штампов в 4000-5000 видов.*
В заключительный этап с 16 февраля по 3 июня 1920 года проводился обмен маркированных банкнот достоинством 20, 50, 100 и 1000 крон на новые динары, сначала в Сербии и Черногории, а затем и в других местах. А в следующем году, с 16 мая по 4 июня 1921 года, были заменены 1, 2 и 10 крон. Осенью того же года были заменены кроны в части Далмации, отошедшей к КСХС.* Обменный курс составил 4 кроны или 1 сербский динар за 1 новый динар, исходя из соответствующей оценки более высокой покупательной способности сербской валюты по отношению к кроне (см. рис. слева). Вместе с тем, в то время и по сегодняшний день в Хорватии такое соотношение считали неоправданным, говоря о равном значении сербского динара и кроны. И хотя не приводилось обоснований таких утверждений, в хорватской историографии обмен считался несправедливым, проведённым за счёт Хорватии в пользу Сербии, при этом был нанесён серьёзный ущерб тем частям нового государства, которые ранее находились под австро-венгерским правлением, а денежные сбережения населения этих территорий значительно уменьшились.
В то время невозможно было точно определить справедливый обменный курс кроны и динара, и тогда в 1920 году не удалось найти однозначный критерий или какую-либо формулу для такого расчёта. Поэтому ни сейчас, ни тогда невозможно было дать точную оценку этого события, а вся критика необъективна, вследствие отсутствия серъёзных аргументов как со стороны критиков, так и со стороны некоторых защитников.
